|
|
Российский Фонд Трансперсональной Психологии |
Международный Институт Ноосферы |
||
|
||||
|
г. Москва
|
|
|
|
|
||||
|
РОДИНЫ. ОТНОШЕНИЕ К ДЕТЯМ
Если женщина у нганасанов считается нечистой, то с наступлением беременности она подвергается еще новым специальным запретам. В последние месяцы беременности она не может никуда отлучаться от своего чума и никому не разрешается проходить между ней и ее мужем. Муж спит отдельно от жены. Часть запретов имеет охранительное значение. Так, беременной запрещено есть зайцев, чтобы ребенок не стал пучеглазым и косым, мясо уродливого теленка, чтобы ребенок не родился уродом. Думая, что удачные роды зависят от духа-хозяина луны, молятся луне по утрам и вечерам и, кланяясь, говорят ей: "Помоги нам, от тебя зависят благополучные роды". Бабку приглашает лично муж беременной и во время пребывания ее всячески ухаживает за ней. Роды происходят в том же чуме, где живет семья. Перед самыми родами муж устанавливает вертикально внутри чума около лежанки жены колышек, привязывая его наклонно за верхний конец к одной из жердей чума. Чтобы роженице было теплее, на месте против ее лежанки с наружной стороны нюка сгребают завалину из снега. Затем наносят снег внутрь чума и утрамбовывают его в виде ложа на месте, где будут роды, настилают сверху отрепья из старых оленьих шкур. Иногда на некотором расстоянии вокруг такого ложа устраивают низкую насыпь из снега в виде ограды. Это делается для того, чтобы к обслуживающей ее бабке не могла перейти нечистота роженицы. Если родовые потуги начинаются на улице, роженицу вводят в чум не через обычный вход, а через отверстие от нюка, вынутого с левой половины чума. Мужчины обходят как нечистое то место внутри чума, где начались потуги. Во время родов раньше из чума выходили только одни неженатые мужчины, теперь выходят все, за исключением женщин. Чтобы роды происходили легко, у роженицы снимают все кольца и серьги. Для этого же бабка спрашивает у незамужних рожениц имена любовников. При трудных родах муж подходил к нартам домашних святынь и просил их помочь роженице, часто он дарил им при этом оленя. Если случался шаман, его заставляли камлать в соседнем чуме, так как чум роженицы являлся для него нечистым. Женщина рожает стоя на коленях, держась руками за колышек. Бабка при этом не оказывает ей никакой помощи. При появлении ребенка на свет бабка омывает его водою изо рта и окуривает для "очищения" собачьей шерстью. По сообщению П.И.Третьякова, "младенца катают по снегу, для того, говорит самоед, что после лучше будет терпеть стужу" [1869, 402]. В семьях, строго придерживающихся старых обычаев, роженица в течение трех дней держит ребенка у себя за пазухой, никому его не отдавая. Уход бабки за роженицей заключается исключительно в подаче ей пищи. Пища эта подается в старой негодной посуде, которую не жалко потом бросить как нечистую. Когда нужно кормить роженицу, бабка ставит посуду с едой на конец длинной доски и издали протягивает ее, боясь оскверниться. Несмотря на эти меры предосторожности, бабка все же считается нечистой и не может иметь дело с огнем. После родов натазники женщины как нечистые распарывались, и шили из них натазники девочкам. С этого времени и пояс мужа роженицы как нечистый отдавался носить девочкам. Рождение ребенка независимо от пола - большая радость в семье нганасана. Если новорожденный похож на кого-либо из умерших родственников, говорят, что вновь уродился тот родственник. Если же новорожденный походил не на родственников, а на кого-либо постороннего и кто-либо замечал это, его обрывали: "Зачем будет похож на него, ведь он не родственник". Если ребенок был очень похож на отца или на мать, сильно огорчались, думали, что этот из родителей должен умереть: "Он родился, чтобы заменить его", - говорили. Иногда при рождении ребенка устраивают угощение, специально убивая оленя. Это делают, чтобы люди, поевшие мяса, благожелательно думали о новорожденном, что приносит ему счастье. Детская деревянная зыбка нганасанов имеет вид овального коробка со стенками из выгнутой доски и несколько приподнятым передним концом для полусидячего положения ребенка. Стенки зыбки раскрашены поперечными черными и красными линиями. В изголовье устроен обруч, поддерживаемый обычно ремешком, иногда цепочкой. К зыбке привешены различные подвески - медные пуговицы, бляхи, цепочки и бусы, у мальчика справой стороны - изображение лучка, с левой - ножичка в ножнах, чтобы он стал впоследствии хорошим охотником. Трубки для стока мочи в зыбке нет. Через три дня после родов происходит первый обряд очищения. На сковороду с горячими углями кладут жир дикого оленя (жир домашнего считается нечистым), собачью шерсть или рыбью кожу, и все живущие в доме роженицы держат над дымом свои руки. Тщательнее всех окуривается роженица, ребенок и бабка, причем первая бросает всю одежду, которая была на ней во время родов. Бабка получает за свои труды половину всей шкуры оленя, или половину шкуры с брюшной его части (эта белая шкура идет в основном на одежду), или два камуса, и впоследствии она всегда пользуется большим уважением в семье. Когда у младенца отпадает пуповина, переезжают на новое стойбище и оставляют на старом месте все нечистое: одежду роженицы, полосу нюка и жерди чума, находившиеся над ложем роженицы, посуду, из которой ее кормили, послед. Если рождался мальчик, то тут же оставляли маленький лучок. Все это закрывали досками или дерном. Особенно хорошо прикрывают послед, думая, что роженица перестанет рожать, если к нему прикоснутся "клыкастые" (волки, песцы, медведи). Перед тем как откочевать на новое стойбище, тщательно окуривают весь чум, все находившиеся в нем веши, все грузовые нарты. Делают это так, чтобы ветром не отогнало дым к соседним чумам, так как вместе с дымом переходит и "нечистота" роженицы. Поэтому чумы, где находятся беременные, располагают на краю стойбища с подветренной стороны. Перед тем как тронуться в путь, уже уложив все пожитки на нарты и запрягши оленей, удушают одного оленя и одну собаку и кладут их поперек дороги. Через них переезжают все нарты аргиша. Но даже и после обряда очищения роженица в течение трех месяцев не может переходить через дорогу нарт с семейными святынями и присутствовать на шаманских кампаниях. Но запреты не распространяются на охотников, живущих с роженицей в одном чуме. После родов первородящей приносят в дар луне важенку, безразлично, какой масти, отмечая ее особой тамгой под левой лопаткой. Вечером с появлением луны муж роженицы повит арканом предназначенного оленя, пятнает его и, показывая оленя луне, говорит: "Вот ради того, что ты благополучно дала разрешиться, отдаю тебе (оленя). И в следующие годы посылай счастливые роды". Этого оленя не запрягают и не убивают. Маленьких детей укладывают в меховые "конвертики", разукрашенные черными и красными полосами (из графита и охры) и шитьем из подшейного волоса оленя. На дно колыбели в качестве гигроскопического материала кладут ягель, реже труху из гнилого дерева. Дети в гигиеническом отношении находятся гораздо в худшем положении, чем взрослые. Их никогда не моют, и в результате они покрыты корой грязи. Голые ползают они по чуму, усеянному собачьими экскрементами и другими нечистотами. Испражнения ребенка только слегка соскребываются с одежды, и тем же ножом, что употребляют при еде. Все это, конечно, служит одной из причин детской смертности. В результате выживают только самые здоровые. И действительно, приходится удивляться исключительной выносливости нганасанских детей. В морозы до 40-50° дети, почти голые, ползают по полу неотапливаемого чума, часто выходят на улицу, босыми бегают по снегу. Нганасаны не спешат давать им имена, часто случается, что дети до 3-4 лет не имеют имен. Нередко беременная приходит на шаманское камлание и просит шамана "посмотреть", какого пола будет ребенок, и наделить его счастливым именем. В других случаях значение имен связано с каким-либо событием. Например, мужское имя Нгоробие значит "радостный". При его рождении случилось радостное событие. Отец застрелил четырех диких оленей и нашел околевшего волка. Нўадяку - "хребетный". Когда он родился, стояли стойбищем у подножия Северо-Восточного хребта (отрогов Бырранга). В его присутствии младшие по летам никогда не произносят слова нўай, "горный хребет", а заменяют его равнозначащим бэрэнэ. Некоторые нганасаны узнают у долган, какой христианский святой приходится на день рождения ребенка, ему и дают имя этого святого. Так, например, среди некрещеных нганасанов можно встретить имена Иван или Василий. Уранник Окуо рассказал о своем имени следующее: "У моих родителей до меня умерло пять братьев и сестер. Когда я родился, позвали со станка Лабаз знаменитую шаманку и попросили ее камлать. Она для очищения всю нашу семью пропустила через рамку из дерева (по-долгански сычыпкан) и дала мне собачью кличку "Уранник". Но родители, у которых умирают дети, дают новорожденным клички и без участия шамана. Это должно ввести в заблуждение злых духов, поедавших детей. Эти духи не трогают детей, имеющих собачьи клички, думая, что они собаки. Иногда шаман говорит: "Я увидел сон, родился мальчик (или девочка), и чтобы он был у вас счастливым, должны будете наделить его таким-то именем". Большое значение, которое придается именам, видно из следующего. Сам человек не может называть свое имя, а на вопрос, как его зовут, отвечает: "Не знаю". Не могут произносить своего имени и младшие по возрасту. Это право имеют только старшие. Некоторые из нганасан, общающиеся с русскими, чтобы не называть свое имя, что приходится делать часто, например, при выдаче разных расписок, присваивают себе второе имя, произносить которое не считается грехом. Так, вадеевский нганасан Нгиндиптие носил второе имя - Балда, таймырский Мунсуруку - Иван. Ребенок мыслился как бы невидимо связанным с родителями, поэтому, чтобы не отделять его от родителей, запрещается всем проходить между ребенком и его родителями, также между его колыбелью и родителями. Запрещается ставить рядом две колыбели с детьми. Мне говорили по этому поводу: "Дети все равно, что птички, нельзя класть рядом две колыбели с детьми. Дети, лежа рядом, переговариваются: "Наша мать плохо к нам относится, улетим, превратившись в птицу", - и умирают". Если ребенок бывает плаксивым, ему под голову, кладут заячью шкурку. Детей кормят пищей взрослых, но основным питанием до трех лет служит материнское молоко. Наиболее распространены из игрушек оленьи зубы, изображающие оленей. С помощью их и "санок", сделанных из кусочков дерева, устраиваются на полу длинные "аргиши". Из других игрушек заслуживают упоминания следующие. Игрушка типа бильбоке, состоящая из палочки и 21 дощечки, нанизанных [через] отверстия на веревку. Иногда к палочке привязывают череп зайца. Вертушка, напоминающая нагнетательное сверло. Состоит она из вертикальной палочки с крестообразными лопастями и лучка с сухожильной тетивой для вращения. Волчок с деревянным кругом. Жужжалки - деревянные пластинки, надетые своими двумя отверстиями на сухожильную веревку. У авамских нганасанов делаются деревянные изображения птиц на колесиках. Летом на улице дети устраивают из камней целые "аргиши" и строят себе чумики из палок и старых негодных нюков. Подростки возятся с телятами, надевая на них наголовники, держа в одной руке поводок, в другой хорей, дергают телят за поводок и, ударяя хореем, приучают к езде. С малых лет детей приучают к работе, столь необходимой для будущей жизни. Непривычно смотреть на малышей, раскуривающих громадные трубки не хуже взрослых, орудующих при этом ножом, делая свои незатейливые игрушки. Родители, любя детей, требуют, однако, от них беспрекословного подчинения. За проступки несовершеннолетних отвечают родители или опекуны. Неотъемлемой собственностью детей независимо от пола являются олени или вещи, подаренные им родственниками или знакомыми. Дети, прижитые матерью до замужества, остаются у ее родителей и уравниваются в наследственных правах с родными детьми. Внебрачные дети только тогда переходят в семью мужа, когда у матери их нет родителей, чаше они остаются у родственников матери по отцовской линии. Молочная мать считается в такой же родственной связи с вскормленным ребенком, как родная. Дети, когда вырастут, дарят своей кормилице оленя или одежду. Молочные братья и сестры не могут вступить в брак. Иметь детей вдовам не предосудительно. Размер наследства определяется произвольно отцом. После смерти отца имущество его переходит к младшему сыну, ему же достаются семейные святыни. Это объясняется тем, что старшие сыновья еще при жизни отца завели самостоятельное хозяйство, следовательно, получили свою долю раньше. Обычно младшему сыну достается больше наследства, чем остальным, и он иногда делится с ними. Дочери, как правило, никакого наследства не получают. Незамужних сестер после смерти отца наделяет приданым младший брат. Иногда бывает, что отец завещает свое богатство, минуя младшего сына, внуку. После смерти мужа жена распоряжается оставшимся после него имуществом, но это ни в какой степени не изменяет наследственных прав младшего сына. При отсутствии сыновей наследство переходит к ближайшим родственникам по отцовской линии. Опекуном малолетних остается один из ближайших родственников по отцу. Никакого вознаграждения за опекунство он не получает. Бездетные часто берут на воспитание детей из чужого рода, но только с разрешения своих родственников по отцовской линии. Когда такого воспитанника приводят к себе в первый раз, обращаются к духу огня с просьбой продлить ему жизнь и бросают в огонь кусочки жира дикого оленя. Отдавая детей на воспитание, берут за это оленя или одежду. Если берущие на воспитание бедны, это вознаграждение уплачивается позднее, когда воспитанник подрастает. Воспитанник считается полноправным членом семьи и рода. Но если он впоследствии пожелает вернуться в свой род, половина полученного им наследства остается за родом, воспитавшим его. Если воспитанный сын старше родного, приемный отец относится к нему как к старшему родному. Однако приемному сыну не запрещено жениться на приемной сестре.
© А.А.Попов. 1984. |
||||||||
|
|
|||
